К женитьбе на Руси относились как к приговору судьбы, который невозможно изменить. Брак был лотереей, и выиграть удавалось не каждой паре. Влюбленности в нашем представлении древнерусские люди не знали. Да и какая может быть любовь, когда жених и невеста видели друг друга впервые только перед самым венцом, а женились в нежном возрасте.
Сказка про Царевну-лягушку - никакая не сказка, а самая настоящая быль. Кому-то и впрямь доставались в жены царевны, кому-то — «лягушки». Проверить, кого именно поведет к венцу жених, не мог никто. Даже родители, которые принимали решение о том, что сыну уже пора вступать в брак. Разумеется, его согласия никто не спрашивал. В те времена выбирали не столько невесту, сколько семью, с которой хотели бы породниться. Засылали сватов. Родные невесты могли принять или отклонить предложение. И только в случае положительного ответа мать жениха получала возможность (да и то не всегда) один раз взглянуть на невесту.
Девица либо сидела за занавесью, которую приоткрывали буквально на мгновение, либо встречала гостью с лицом, закрытым покрывалом. Историки описывают случаи, когда родители невесты попросту обманывали семью жениха, показывая не собственную дочь, а симпатичную служанку. Конечно, состоятельные женихи могли добиться права хотя бы один раз увидеть невесту. Но трудно представить, сколько бед обрушивалось на них, если брак расстраивался по их вине. Увидеть девицу и не жениться на ней считалось оскорблением, да таким, что за него могли запросто упечь в тюрьму.
Увидеть свою суженую до брака имел право только русский царь. Впервые выбор невесты был устроен при отце Ивана Грозного, Василии III. По царскому указу все дворяне и бояре должны были привозить своих дочерей на смотр в Москву. Критерием выбора служила не только красота, но и здоровье девушек. Отобранных претенденток ждали новые смотрины, до тех пор пока государь не сделает свои окончательный выбор.
Как только девица нарекалась царской невестой, жизнь ее полностью менялась. Невеста государя становилась священной особой. Смотреть на государыню не дозволялось практически никому, а прикасаться к ней - тем более. В случае крайней необходимости врач осматривал будущую царицу, укрывая свою руку платком. Даже родные уже не могли называть ее своей родственницей. Обряд венчания, следовавший вскоре после царского выбора невесты, превращал для них, как и для всех жителей, простую девушку в великую царицу...
По примеру царской свадьбы устраивались свадьбы и простых смертных. Жениха и невесту именовали князем и княгиней, а гости становились на время свадьбы боярами и дворянами. Самым главным гостем был приглашенный со стороны жениха тысяцкий. Именно он распоряжался всем на свадьбе. Такой же чин существовал и при великокняжеском дворе. На свадьбе обязательно выбирались посаженые отец и мать (если у жениха и невесты не было родных), две свахи, а также старшие и младшие дружки - прообраз нынешних почетных свидетелей. Свадебный поезд сопровождали свечники, каравайники, которые несли выпеченные специально к свадьбе хлеба, и фонарщики. Была на древнерусской свадьбе и еще одна важная должность - ясельничий, или конюший. Ему надлежало все время охранять молодую чету от злых чар, сглаза и колдунов. Считалось, что свадьба — самое опасное время, и наговоры с приворотами могут оказать очень сильное действие. А уж в них-то на Руси верили всегда.
Мистика окружала и приготовление брачного ложа. Во-первых, на Руси ложе всегда устраивали в сарае, часто не топленном, где хранилось сено. Стены сенника обивали тканью, а на полу расстилали ковры. По четырем углам втыкали по стреле, на которые нанизывали калачи и вешали соболиный мех, как символ достатка и благосостояния. На лавки ставили чаши с медом. Над дверьми и под окнами, внутри и снаружи, прибивали кресты, чтобы нечистая сила не могла проникнуть в дом. Когда в приготовленную комнату вносили постель, впереди обязательно несли иконы Спаса и Богородицы и большой крест.
Ложе новобрачным всегда стелили на сорока снопах. На снопы клали ковер, а на него - перины. И чем выше был достаток семьи, тем больше было перин. На перины клали две подушки. Постельное белье стелили непременно шелковое, одеял было обязательно два. Одно - простое, другое - из собольего или куньего меха. Рядом с постелью ставили открытые бочки с пшеницей, рожью, овсом и ячменем. Они должны были приманить в дом молодых изобилие.
Свадебный пир начинался до венчания, которое обычно происходило вечером. Во время пира молодым не дозволялось притрагиваться к пище или вину. Все угощение предназначалось только для гостей. Хотя жених и невеста сидели па одной лавке и на одной подушке, лицо невесты оставалось закрытым плотной вуалью. Только в церкви, куда молодые отправлялись в разных экипажах в сопровождении дружек и свах, но без родителей, с невесты снимали покрывало, и священник разрешал чете поцеловаться. Жених и невеста в церкви пили из одной чаши, которую жених потом бросал оземь. Считалось, что тот из молодых, кто быстрее наступит на эту чашу и разобьет ее ногой, и будет верховодить в семье.
Когда чета после венчания приезжала в дом жениха, пир уже шел горой. Молодых осыпали хмелем, монетами, зернами пшеницы. Во время свадебного пира с невесты снимали фату и венок, который на Руси символизировал девичество, и надевали головной убор для замужних женщин. Прежде чем проводить чету в опочивальню, отец невесты передавал жениху плетку. Тот должен был взять плетку, выразив надежду, что она ему никогда не понадобится.
В опочивальне невеста разувала своего жениха — это служило знаком преданности и подчинения. В одном сапоге была запрятана золотая монета. Считалось, если невеста снимет первым сапог с монетой, то ее ждет счастье в семейной жизни. Если нет, то муж ударял ее полученной в подарок плеткой в знак того, что власть в доме будет принадлежать только ему.
Древнерусские свадебные обряды начали исчезать еще в XIX веке, когда изменилось отношение к браку.